«Грандиозная провокация» или подрывное преступление: В Орловском райсуде прошли прения по делу майора Доброхвалова

В Орловском районном суде на финальную стадию вышел процесс по делу экс-начальника первого отделения ОБЭП по городу Орлу майора Павла Доброхвалова и его бывшего подчиненного Дмитрия Борисова, обвиняемых в покушении на мошенничество (ч.4 ст.159 УК РФ). Накануне государственное обвинение попросило суд приговорить экс-полицейских к 6 и 5,5 годам лишения свободы. 27 февраля в суде выступили сами подсудимые, а также их адвокаты и назвали уголовное дело «грандиозной провокацией». На заседаниях присутствовал корреспондент «Орловских новостей».

До начала заседания адвокаты и гособвинитель общаются между собой. Обсуждают поправки в закон, приравнивающие судей к прокурорам и делающие их неприкосновенными на дороге. Согласно нововведениям, если инспектор остановил судью или прокурора, который нарушил ПДД, он должен направить рапорт своему непосредственному руководителю. А уже тот, в свою очередь, направит информацию либо в прокуратуру, либо в судейскую коллегию. При этом если у инспектора есть веские доводы считать, что представитель «неприкосновенных» находится за рулем в нетрезвом состоянии, он должен принять все меры для того, чтобы прекратить движение транспортного средства. Однако авторы регламента не уточнили, что конкретно должен сделать сотрудник ГИБДД. В СМИ уже запестрили заголовки, типа «Министр МВД разрешил судьям и прокурорам ездить за рулем пьяными».

- Это не означает, что судьи и прокуроры имеют право находиться за рулем в состоянии алкогольного опьянения, - хмурясь, отвечает гособвинитель Сергей Теслов адвокату Жанне Есиповой. Та в ответ лишь улыбается и качает головой.

В этот момент у одной из посетительниц судебного процесса на телефоне начинает громко играть песня из фильма «17 мгновений весны». Песню она не выключает, а только посмеивается, ловя на себе удивленные взгляды собравшихся: Штирилиц понял, что провалился.

Вошедшая в зал председательствующая Ираида Емельянова, сразу же предоставила слово для выступления в прениях Сергею Теслову. Начало его речи было весьма патетичным.

- Мошенничество у нас достаточно распространенное, так скажем, каждодневное преступление. Однако подобный факт со стороны сотрудников правоохранительных органов, призванных обеспечить законность, правопорядок, строго соблюдать законность, запреты и ограничения по службе, имеет повышенную общественную опасность. Бывшие сотрудники полиции Доброхвалов и Борисов вместо строгого соблюдения требования федерального закона о полиции, Конституции РФ, противодействия коррупции позволили себе использовать служебное положение с целью своего обогащения.  Работая в подразделении по борьбе с коррупцией, они, вместо того чтобы пресекать подобные факты, сами настойчиво шли на протяжении длительного периода к реализации своих корыстных целей, всячески используя свое должностное положение. При этом они не только совершили тяжкое преступление, но и своими меркантильными действиями подорвали авторитет системы органов полиции, опорочили ее работников, которые каждодневно добросовестно выполняют свой служебный долг по защите государства и общества.

Потеряв грань дозволенного, являясь представителями власти, подсудимые прикрывались именем руководителя органов прокуратуры Орловской области. Что привело к безосновательному распространению ложной информации о прокуроре области Иване Полуэктове в целом ряде региональных и федеральных СМИ. И как итог – повлекло унижение его чести и достоинства и подрыв в целом авторитета органов прокуратуры в глазах общественности. Обвинение, считаю, нашло полное подтверждение, - заявил в своем выступлении гособвинитель Теслов.

Далее он поведал об обстоятельствах совершенного, по данным обвинения, Доброхваловым и Борисовым преступления. Впрочем, эта история мало чем отличалось от того, с чего начался судебный процесс – от обвинительного заключения. Доброхвалов и Борисов знали, что в отношении бизнесмена Владимира Тильмана возбуждено уголовное дело, а также несколько дел, касающихся его интересов. Тогда они «решили обогатиться». Разработали план, согласно которому за 4 миллиона рублей предложили Тильману помощь в прекращении в отношении него дела и за возбуждение уголовных дел против его конкурентов. В начале июня 2016 года Борисов встретил партнера Тильмана Юрия Черноштана на Красноармейской улице, представился Дмитрием и сказал, что работает в полиции и готов помочь в решении проблем. Тильман тогда был за границей. Черноштан передал ему эту информацию, и Тильман попросил его продолжить общение с полицейским. Состоялось несколько встреч, в том числе, к Борисову и Черноштану присоединился Доброхвалов. Последний сказал, что проблемы Тильмана готовы решить за деньги, которые предназначаются прокурору области Ивану Полуэктову. Однако, уверено гособвинение, сам прокурор об этом ничего не знал, а полицейские использовали его имя для придания своим словам авторитета. Вечером 14 июля должна была состояться встреча в Горках, на которой Тильман должен был передать первую часть суммы, 2 млн рублей. Утром бизнесмен пошел в ФСБ, принес аудиозаписи, которые по его просьбе с помощью диктофона вел Черноштан, и написал заявление. Также Тильман взял с собой 770 тысяч рублей, еще 1 миллион рублей в качестве куклы ему передали сотрудники ФСБ, инициировавшие оперативное мероприятие, и отправили бизнесмена на встречу. В Горках Тильман, Черноштан, Борисов и Доброхвалов общались около двух часов, Тильман и Доброхвалов пили виски. Первым уехал Черноштан. Затем полицейские и Тильман направились к машине Борисова, куда, по просьбе Доброхвалова, бизнесмен бросил сверток с деньгами. После этого оперативники ФСБ задержали полицейских. Таким образом, уверено гособвинение, Доброхвалов и Борисов совершили преступление, квалифицированное как покушение на мошенничество.

Теслов в своей речи отметил, что вину подсудимые не признали. Вместе с тем, придумали «оперативную легенду», в соответствии с которой якобы провоцировали Тильмана на встречу, где намеревались задержать, но не успели, так как сами были задержаны.

«Доказательства эту версию опровергают, она была выдвинута с целью уйти от ответственности», - сказал гособвинитель.

После этого он прошелся по основным аспектам, опровергающим версию подсудимых. Так, например, по словам Теслова, никто из свидетелей не подтвердил активности Доброхвалова и Борисова в поисках Тильмана. Не было никаких документов, свидетельствующих о том, что полицейские проводят ОРМ в отношении него, у них не было даже его фотографии.

 Кроме того, за несколько дней до встречи следователь вынес постановление о прекращении в отношении Тильмана уголовного дела, соответственно, - ни в каком розыске с этого момента он находиться просто не мог. «Это говорит о том, - отметил гособвинитель, - что интерес подсудимых был другим – получение от Тильмана денег». Также Теслов в своем выступлении сказал, что сумму полицейские озвучили сами, «никто, кроме них самих, не побуждал их к противозаконной деятельности в целых личного обогащения». Теслов также сказал, что Доброхвалов в своих показаниях (СМИ на допрос подсудимых не пустили, о чем они говорили – не известно, – прим.ред) обмолвился, что считал Черноштана «агентом» ФСБ. Но если это так, усомнился прокурор, зачем же он тогда шел к нему на встречу и договаривался о передаче денег? Сергей Теслов заявил, что преступление было совершено группой лиц, по предварительному сговору, в особо крупном размере, поэтому Доброхвалов и Борисов должны понести наказание «по всей строгости закона», с учетом «повышенной степени опасности» деяния, подрывающего авторитет правоохранительных органов. Прокурор перечислил характеристики подсудимых с места службы, они оказались положительными, тем не менее гособвинитель призвал суд оценивать не по ним, а по тяжести совершенного преступления.

В конце своего выступления Сергей Теслов попросил суд приговорить Доброхвалова к 6 годам лишения свободы в колонии общего режима, Борисова – к 5,5 годам колонии общего режима. Помимо этого – лишить их специальных званий, а также права занимать должности не только в правоохранительных органах, но и органах власти.

Гособвинитель также попросил суд вынести предупреждение в адрес ряда федеральных СМИ, в частности газет «Труд», «Совершенно секретно» и «Аргументы недели», «о недопущении распространения недостоверных сведений о причастности прокурора Ивана Полуэктова» к этому делу.

Представитель потерпевшего Виктор Алиев, выступающий следом, попросил суд вынести обвинительный приговор, взыскать с подсудимых в пользу Тильмана 1 миллион рублей, а также вынести частное определение в адрес руководителя УМВД по Орловской области за отсутствие контроля за сотрудниками первого отделения УЭБ и ПК по городу Орлу.

На этом первая часть прений была завершена. Слушания продолжились на следующий день, 27 февраля. Они начались с выступления Павла Доброхвалова. 33-летний майор полиции, облаченный в полосатый джемпер, подошел к стеклу аквариума и обернулся к председательствующей. Он сразу же дал понять, что вину не признает и вообще не считает ее доказанной. «Не доказано в принципе, что имело место какое-либо противоправное деяние», - сказал Доброхвалов. Первая часть его речи была посвящена незаконности, по его мнению, возбуждения уголовного дела, которое возбуждено «без повода и основания». Далее он переключился на показания ключевого свидетеля обвинения – Юрия Черноштана. В частности, в один из дней, в которые, по словам Черношатана, он встречался с полицейскими – Борисов был в командировке в Тульской области, а сам Доброхвалов был дежурным по городу, находился на рабочем месте и в служебной форме. Также он сказал, что 13 июля, когда, по словам Черношатана, они договорились о встрече в Горках, «со мной тоже никто не встречался, не созванивался и ни о чем не договаривался». Что касается обвинения в получении денег, то, как заявил Доброхвалов, это не подтверждается ничем, кроме показаний Тильмана, но опровергается показаниями его самого, то есть Доброхвалова. Подсудимый также заявил, что результаты ОРД добыты с нарушением закона и призвал признать их недопустимыми доказательствами.

Доброхвалов заявил, что и он, и Борисов – хорошие полицейские, с хорошей зарплатой и прочными социальными связями, воспитывались в полных семьях, сам Доброхвалов имеет жену и дочь. «Зачем нам было рисковать всем этим?» - задался вопросом подсудимый. Он напомнил, что Борисов готовился к переводу в Москву. «Сам я, чего скрывать, собирался уволиться из органов, так как поступило предложение, скажем так, более денежное место», - сказал Доброхвалов. Он также задался вопросом, для чего ему рисковать, зная, что у Тильмана есть корпус юристов и связи в ФСБ. «Да, я проводил оперативное мероприятие», - добавил он. Доброхвалов также сказал, что ему не понятно, как его действия повлекли негативные последствия для прокурора области.

Он признал, что однажды упоминал фамилию Полуэктова, в разговоре с Черноштаном возле «Линии», но – в целях выманить Тильмана. «И находясь в изоляторе, я как мог пытался обелить имя прокурора области. В частности, я писал в прокуратуру, где говорил, что от меня просят дать на него показания», - сказал Доброхвалов. Он отметил, что на него оказывалось давление. Но он не поддался.

По версии обвинения, когда встреча в Горках закончилась и они с Тильманом подошли к машине Борисова, Доброхвалов попросил бизнесмена сесть в машину, чтобы тот смог передать деньги. Но на заднем сидении оказались коробки и бумаги, поэтому полицейский попросил просто бросить сверток под пассажирское сидение. Однако, по версии подсудимых, они собирались посадить Тильмана в машину и отвезти в РОВД. Представитель потерпевшего в своем выступлении обращал внимание суда на этот факт, дескать, почему же не посадили или – почему заранее не освободили заднее сидение. На это в прениях Доброхвалов заявил, что «не все оперативные мероприятия тщательно планируются». «Кроме того, мы до конца не были уверены, что Тильман придет на эту встречу. А по логике адвоката, мы химчистку салона должны были сделать и ковровую дорожку постелить?», - объяснил Доброхвалов. То, что он пил виски вместе с потерпевшим, если приехал на задержание, подсудимый объяснил тем, что не хотел отказываться от его предложения. За рулем все равно был Борисов, он же потом мог написать рапорт. Закон об ОРД это не запрещает, уточнил подсудимый. Также он сказал, что записи на диктофоне, который Тильман передал в ФСБ, не являются первоисточником. При этом Доброхвалов сослался на показания эксперта, допрошенного в суде. Он попросил суд признать это доказательство недопустимым. Сам Тильман, ранее дававший объяснения по этому поводу, говорил, что когда Черноштан принес ему диктофон, он скинул записи на компьютер, чтобы скопировать на диск. И не исключил, что могла произойти перезапись.

«Прошу суд учесть, что в тюрьме мы находимся уже длительное время и не имеем привилегий, которыми пользуются осужденные в лагерях. По сути, мы содержимся в особых условиях. Мы уже понесли частичное наказание. Сейчас страдают наши семьи, я не могу помогать супруге и дочери. И в случае обвинительного приговора прошу избрать более мягкое наказание, чем запросил прокурор. В идеале – не связанное с лишением свободы. А так, конечно, ваша честь, прошу оправдать с правом реабилитации», - улыбнулся Доброхвалов.

Борисов, выступавший после него, был менее многословен. Он также акцентировал внимание на диктофоне. Он предположил, что их разговоры с Черноштаном были записаны не на диктофон, который последний, с его слов, крепил подмышкой, а на специальную технику ФСБ. То есть счел, что Черноштан изначально мог действовать в рамках ОРМ, о чем, в том числе, говорят детализации телефонных соединений. Борисов заявил, что ни о каких деньгах с ним не разговаривал, а все инициативы общения исходили исключительно от Черноштана.  Борисов также отметил, что сотрудник ФСБ после задержания Доброхвалова обещал ему, что после переквалификации статьи с 290 на 159 УК РФ он получит статус свидетеля, но этого не произошло. Вместо этого Борисова, до этого находящегося под подпиской о невыезде, заключили в СИЗО.

Обратившись к гособвинителю, Борисов сказал: «Я бы попросил вас характеризовать своих сотрудников, а не давать характеристики нам. Нас уже охарактеризовало наше начальство». Судья улыбнулась. На лице гособвинителя тоже промелькнула тень улыбки со словами: «Так точно-с».

«Химических средств, использующихся для фиксации получения денег – в деле нет. Видеозаписи, свидетельствующей о факте получения денег – в деле нет. Нашу вину считаю недоказанной», - завершил свое выступление в прениях Дмитрий Борисов.

Следом суд позволил выступить защитникам подсудимых. Адвокат Доброхвалова Алексей Меркулов назвал обвинение противоречивым. По его словам, оно не может лечь в основу обвинительного приговора. Защитник отметил, что невозможно понять, каким образом Доброхвалов и Борисов получили деньги – видео нет, в фонограмме ничего разобрать невозможно, «а все сомнения толкуются в пользу подсудимого». Слова Доброхвалова из записи «Садись, подвезем до дома» адвокат растолковал так, что полицейские собирались посадить Тильмана в машину и отвезти в Советский РОВД для передачи следователю. Меркулов также заявил, что перед поездкой в Горки Борисов предупредил одного из сотрудников, что едет на задержание и чтобы тот, в случае чего, был на подстраховке. Показания Черноштана адвокат комментировать и вовсе не стал, сразу же назвав их «ложными». В конце своего выступления он попросил суд оправдать подсудимых.

Адвокат Борисова Игорь Матюхин сказал, что это дело – «пример для учебников вузов, как не надо расследовать и пример, как нельзя осуществлять надзор». Он отметил, что подсудимых обвиняют в покушении на хищение денег путем мошенничества в особо крупном размере. Но в свертке 1 миллион – муляж, а 770 тысяч – это не особо крупный размер. Кроме того, отметил юрист, у подсудимых должен быть прямой умысел. Они должны были быть уверены, что 14 июля «в этом месте и в это время» им передадут сумму, не менее 1 млн рублей, чтобы обвинение было в той формулировке, в которой предъявлено. «А намерение хищения – это еще не преступление», - сказал Матюхин. «От такого обвинения вообще невозможно защищаться законными способами», - резюмировал он и попросил суд вынести оправдательный приговор.

Адвокат Жанна Есипова заявила, что обвинение «неясно и непонятно для всех представителей защиты, несмотря на наличие высшего юридического образования». Владимир Тильман, по ее мнению, «якобы потерпевший».

«А само уголовное дело расцениваю как грандиозную провокацию», - заявила Есипова.

По ее словам, она заключалась в том, что Черноштан имел связь с сотрудником ФСБ и начал с ним сотрудничать. Потом получил от него «специальное средство записи и стал провоцировать Доброхвалова и Борисова на совершение преступления». «Именно от Черноштана впервые прозвучала фамилия Полуэктова. Черноштан соврал на следствии и продолжил свое вранье в суде!» - разгоряченно говорила адвокат, но ее прервала председательствующая, попросила быть корректнее. Есипова продолжила, на этот раз используя слово «лукавство».

Она рассказала, что интервал между задержанием Доброхвалова и Борисова и приездом на место следователя составил 1 час 5 минут. «Нет ни одного свидетеля, включая сотрудников ФСБ, кто мог бы сказать, что происходило в этот промежуток времени с машиной Борисова и со свертком. И мы не знаем, какой сверток бросил в машину Тильман, и был ли этот тот сверток, который потом будет из нее изъят», - заявила Есипова. «Это обвинение, по моему мнению, незаконное. Надеемся, что суд примет законное решение, которым защита считает оправдательный приговор», - этими словами она завершила свое выступление в прениях.

Выступавший последним адвокат Тихонов заявил, что считает, что уголовно преследование основано на провокации, и также попросил суд вынести оправдательный приговор.

28 февраля в прениях выступит последний адвокат Адам Муртазов. Также сторонам позволят обменяться репликами, после чего подсудимым будет предоставлено последнее слово. Затем суд объявит о дате вынесения приговора.

Денис Волин