«Соцуслуги жители деревни получают» Власти прокомментировали информацию о жизни в орловской глубинке

В правительстве Орловской области ответили на публикацию издания «Мир новостей», в которой рассказывается ужасающая история жизни в деревне Севрюково в Мценском районе. Впрочем, чиновники ограничились лишь двумя пунктами: в деревне живет не 11, а 7 человек, а также сообщили, что жители деревни получают социальные услуги. Ничего больше в ответе нет.

Так, утверждают в правительстве, в деревне из тех семи четыре человека – пожилые люди. «Они получают социальные услуги в отделении социального обслуживания на дому граждан пожилого возраста и инвалидов бюджетного учреждения Орловской области «Центр социального обслуживания населения Мценского района». Социальные услуги на дому предоставляются получателю социальных услуг в сроки, определенные в индивидуальной программе и в договоре. Срочные социальные услуги предоставляются в сроки, обусловленные нуждаемостью получателя социальных услуг», - заявили в облправительстве.

Там также ответили, что в соответствии с приказом департамента социальной защиты, социальные услуги предоставляются «в соответствии с индивидуальной потребностью получателя социальных услуг, но не более 8 раз в месяц». Чиновники отмечают, что 16 января 2018 года к жителям указанного населенного пункта был осуществлен выезд медиков мценской ЦРБ.

«В ходе беседы с жителями деревни Севрюково претензий к оказанию медицинской помощи высказано не было. В деревне проживает один человек, перенесший инсульт. Бригада скорой медицинской помощи к нему выезжает. Доврачебная медицинская помощь жителям деревни оказывается фельдшером Черемошонского ФАПа, расположенного на расстояния менее 1,5 км», - заявили в правительстве области.

19 января «Мир новостей» опубликовало материал, в котором рассказывается о брошенных стариках в деревне Севрюково. Авторы материала, выезжавшие на место, утверждают, что в населенном пункте нет дорог, нет газа, нет возможности по-человечески хоронить умерших (почившего они кладут в корыто и тащат на кладбище), нет медицинского пункта, а живут они, по собственным словам, хуже, чем в концлагере.